Новости

» » » Никас Сафронов – о творчестве, политике и женщинах

Никас Сафронов – о творчестве, политике и женщинах

Это в духе Никаса Сафронова – сделать широкий дружеский жест, снять со стены картину во время открытия выставки и подарить тому, кому вдруг захотелось сделать приятное.

Так неоконченный портрет президента Беларуси Александра Лукашенко, которого художник изобразил в костюме времен Франциска Скорины (из серии «Река времени»), через губернатора Брестчины Константина Сумара отправился в столицу в качестве подарка главе государства.

«На ужине после открытия выставки мы говорили о том, что политика, бывает, разъединяет народы, но искусство должно их объединять, -- сказал после Никас в интервью мне. – И я думаю, портрет президенту понравится, потому что у меня исключительно теплые, дружеские чувства к вашей стране»…

Если бы я была художником, то написала бы портрет Сафронова в стиле Dream Vision, нанося на холст один слой за другим множество раз. Потому что нельзя обозначить такого человека одним определением. Художник такой же разноплановый, как искусство, которому он служит. Такой же неоднозначный, как его творения. Такой же увлеченный мимолетными мгновениями жизни, как смертный импрессионист. И в то же время бессмертный творец, открывающий тайну вечности своему зрителю.

О небесном и земном

За два дня пребывания Сафронова в Бресте, следуя как тень по пятам мероприятий с его участием, я старалась стирать слои Dream Vision-человека, чтобы добраться до чистого холста, до сути его души. Ведь хоть он и был открытым с журналистами на пресс-конференции, терпеливым в раздаче автографов окружающей его публике, учтивым с губернатором и посольским составом на открытии персональной выставки, всё равно в нём ощущалась какая-то недосказанность, скрытая тайна, философская усталость. И взгляд его, направленный на публику, проходил как бы через нее, то ли ища что-то в прошлом, то ли заглядывая в будущее…

И даже громоздкий бандаж, который он везде носил с собой по предписанию врачей, не портил романтичного образа художника, а скорее создавал ему некую эклектичность.

Хотя, если опуститься на землю, не очень-то комфортно чувствовать себя после бессонной ночи в трясущемся поезде из Москвы, с большущей «бандурой» под мышкой и в ритме такого жёсткого расписания мероприятий, которое уготовили ему организаторы в Бресте. Встреча на ж/д вокзале, заселение в гостиницу, пресс-конференция в консульстве, открытие выставки, ужин с администрацией области, поездка в Беловежскую пущу, мастер-класс в университете, посещение оранжереи и снова поезд – не удивительно, что на всё это не хватило ни времени, ни сил.

И пущу, запланированную на утро второго дня, Никас просто проспал.

Зато я попыталась вклиниться в образовавшееся «окно» и получить эксклюзивное интервью от мастера. Забегая вперёд, скажу, что художник оценил белорусское гостеприимство и душевную открытость людей, её населяющих. Ведь даже прибытие его поезда на вокзал не осталось незамеченным – Никаса встречали, помимо представителей дипломатического корпуса во главе с Генеральным консулом РФ в Бресте Никитой Матковским, увлечённые культурой и искусством брестчане.

И прямо на привокзальной площади хлеб-соль ему преподнесли девушки в национальных костюмах. Здесь же состоялся импровизированный концерт. Художник не устоял перед обаянием наших красавиц и согласился сплясать с ними полечку, несмотря на неудобный бандаж под мышкой. Фотокамеры зафиксировали его первую улыбку – приём понравился. Никас Сафронов в Бресте Затем была долгая пресс-конференция в российском консульстве, аппетит к которой развило и получасовое ожидание художника. Природа в это время тоже ожидала – дождя, измученная парностью и неизвестностью прогноза.

И дождь хлынул прямо во время пресс-конференции – ливень, в один момент смывающий духоту, пыль с деревьев и настороженность журналистов.

Что греха таить, столько о Никасе уже написано и снято, приправлено скандалами в творческой и личной жизни, что невольно начинаешь видеть звёздную пыль ещё раньше, чем человека. Но прав оказался арт-директор студии Сафронова Руфат Ахмедов – Никас совершенно не пафосный человек, он открытый для людей, с открытой душой, адекватный и очень верующий. Никас Сафронов в Бресте Присутствующие на пресс-конференции могли сами в этом убедиться. Хотя и конференцией это действо назвать трудно, скорее – философским рассуждением о бытие, творчестве и вечных ценностях жизни – любви и искусстве. С одной темы Никас плавно, не спеша уводил зал в другую, порой возвращаясь к заданным вопросам, а порой задавая себе и публике новые.

И сняв с диктофона его речь, вдруг понимаешь, что это, как в живописи, – всего лишь наброски, штрихи, а полная картина требует времени для осмысления и кропотливой работы.  Никас Сафронов в Бресте

Эскизы с диктофона:

«Меня как-то пригласили поддержать китайского коллегу, прийти на его выставку, но когда я узнал, какие акции устраивает этот человек, я отказался… Разве это искусство – взять разбить вазу, созданную две тысячи лет назад, и сказать: «Это семечки»? Или заставить жену раздеться на площади и показать причинное место портрету Мао?.. Такие акции не имеют никакого отношения к искусству… Европа восторгается картинами художника, которые он, извиняюсь, рисовал говном, это разве искусство?.. Кто-то в бреду кровью из вены рисует… Кто-то заставляет девушек переворачиваться на холсте… Искусство должно быть разным, но это, о чем я говорил, не искусство…» 14 «Сегодня публику не интересует настоящее искусство, её интересует, с кем Собчак живет, от кого беременна Алсу, всякие «Блестящие», скользящие… Гей-парад у них – это нормально, причем на Западе за критику геев тебя могут посадить, а им дозволено нас, традиционно настроенных, обзывать разными словами. Но ведь есть классические, законные вещи: любовь, семья, традиционные родители… За это нужно держаться, это нужно ценить… Увы, в мире всё меняется…Но у вас в Беларуси пока всё держится на уровне… Это хорошо…» «Я сам не люблю оранжевый цвет, с детства. Два лета я работал, ещё когда в школе учился, на пивзаводе и хлебозаводе, заработал на костюм. И купил костюм оранжевого цвета – вся школа меня провожала взглядом. Я потом испортил его – покрасил в чёрный цвет, костюм сел, носить его было невозможно… Быть стильным – это не значит одеваться у модных дизайнеров. Это внутреннее воспитание. Вкус – от природы, это красота внутри. Посмотрите на монашек: монашеское милосердие – это стиль… Самое важное – чистота, внутренняя и внешняя, конечно…» «Один мой приятель купил на аукционе бутылку старого вина за 1,5 млн. фунтов. Подняли ее откуда-то с затонувшего корабля. Пригласил меня… Я чуть не отравился тем вином – уксус. Это глупо – тратить деньги на такие вещи…» 9 «Я никогда никаких фотографий не раскрашивал. Это всё придумывают люди. У меня был такой случай, когда человек втёрся ко мне в доверие, а потом я узнал, что он подделывает мои картины и продаёт… Когда его уличили, он сказал, что я раскрашиваю фотографии… Был ещё второй случай с директором музея, там тоже неприятная история… Я люблю писать, я от этого получаю удовольствие – от работы над своими картинами, зачем мне заниматься ерундой?..

«Что я понял о любви?.. Любовь – это жизненный опыт. Я резал себе вены от любви, пытался играть на гитаре, сочинять стихи … Я раньше летал от любви. Сейчас это по-другому… Сейчас влюблённость более внутренняя, зрелая. Красота должна быть с содержанием…»

«Гений – это талантливый человек, наделённый упорством того, который лишён таланта…» Никас Сафронов в Бресте

Утро у каждого своё

Конечно, Никас был не очень доволен, когда на утро второго дня пребывания в Бресте, которое началось пополудни, его подняли на какое-то интервью. Он только успел позавтракать и за чашкой кофе сидел на террасе отеля «Эрмитаж» в компании друзей.

-- Доброе утро, Никас, -- я изобразила бодрость на своём лице, потому что прошедший день принёс усталость и бессонницу от массы впечатлений. – Вам хоть дали спокойно выспаться?

– Не дали, так и напишите. Поспал всего три часа. Я привык работать по ночам, а днём отсыпаться. А тут всё перемешалось, график сбился.

– Вы после школы год отучились в мореходке в Одессе, не захотелось ли после знакомства с морем стать маринистом?

– Моряком стать не хотелось, а то был бы как вот мой друг (показывает на напротив сидящего. – Прим. авт.) с такой вечной бородой. А море я пишу с удовольствием, у меня очень много моря. Я живописец, пишу от природы до моря. Море вообще очень изменчиво, каждое мгновение новое... 15

-- Если сравнить Вас со стихией, к какой Вы ближе?

– Всё зависит от настроения. Я разным бываю, в зависимости от него. Но по знаку я огонь.

-- Скажите, как давно Вы стали верующим человеком?

– Я всегда был верующим. У меня православные родители, папа был из рода священников, и мама верующей была. Помню, как во втором классе у меня нашли крестик на шее, и учительница выставила перед всем классом и ругала, что вот он, пионер, а с крестиком ходит. А мог бы стать комсомольцем. Но дальше пионера я не пошёл, Это вот коммуняка напротив сидит (смеётся и показывает на друга). – Я православный большевик, -- не растерялся друг и вступил в беседу. 8

– Ну, у каждого свой путь к Богу, -- говорю я. – Вот наш президент, например, как-то сказал, что он – православный атеист…

– Православный атеист… – Никас устремил взгляд куда-то вдаль. – К Богу приходишь со временем. Это такая вещь: либо ты в детстве принимаешь веру на веру (простите, тавтология такая). Но иногда люди-атеисты приходят к вере со временем, как Дарвин. Он в конце жизни стал верующим человеком. Но тогда его уже никто не слышал. Его теория эволюции стала популярной, и все посчитали, что он просто с ума сошёл… Люди приходят к Богу через разные аспекты. Через страдания, наблюдения, случаи, которые происходят с тобой или близкими, – помолился, и у тебя всё получилось. Бог по-разному проявляет себя. Это есть анекдот, когда идут четыре человека: три неверующих и один верующий. И неверующие над ним насмехаются, мол, ты веришь, а Бога нет. Вот докажи, что он есть: скажи, чтобы солнце вышло. Тот помолился – солнце вышло. Они не успокаиваются: мол, совпадение, теперь скажи, чтоб зашло. Солнце зашло. Тогда они говорят: и всё равно нас трое, а ты один… Люди не приходят к Богу из-за упрямства. Знаете, такое упрямство ради упрямства… Такие люди не то что неверующие, они не хотят соглашаться с другими формами восприятия мира и мироздания. Я всё время для себя что-то открываю, делаю каждый день открытия. Даже когда смотришь фильмы научные, там про Вселенную, бесконечность, а в конце говорят, что это всё равно кто-то создал. Так что Бог существует и в научном понимании, и в духовном. 4

– В Библии есть много мест, где говорится, что страдания очищают душу. Вам приходилось страдать?..

– Конечно, очищают. Они дают опыт, который очень важен для человека. Личный опыт. А если ты не пройдёшь через них, то ничего и не поймёшь… Когда я закончил курсы по вождению в 89-м году, мой инструктор пожелал: побольше маленьких аварий. Это опыт, да… Помнится, был какой-то американский фильм с младшим Дугласом. Он миллиардер, а ему предлагают друзья, или не помню кто, поиграть в некую странную игру. Он сначала отказывается, а потом соглашается. И оказывается то в Мексике, то ещё где… Это такое очищение. Миллиардеры, которые возникли ниоткуда, от каких-то случайностей, в 90-е, они не воспринимают жизнь глубоко. Они как бы между небом и землёй, в неком таком пространстве вакуума, который не даёт им никакой мудрости… Вот охотники – они все больные люди… 5

-- Вы вчера говорили об этом на пресс-конференции, я с Вами во многом согласна, – на второй день мне уже не привыкать к плавному перетеканию из одной темы в другую…

– Да, я помню, вы тогда кивали, соглашались со мной. Они считают, что они такие прямо санитары леса. Ну, хорошо, я им говорю, ну ладно, убиваете вы кабанов там больных, хотя в природе свои санитары есть. Но в Африку зачем вы едете убивать? Они говорят: мы помогаем африканцам, мы им деньги за это платим… Они свой азарт всё время прикрывают какими-то своими благими намерениями… Или есть ещё некая общность людей, которые считают, что на земле должен быть лишь миллиард населения, и устраивают войны… Любая форма, которая не является созидательной, она разрушительна сама по себе… Или возьмите жажду наживы. Прогресс не может идти вперёд, потому что есть люди, которые наживаются на старых технологиях, например, на нефти. И кому-то, кто придумал что-то новое, прогрессивное, не пробиться из-за них… Всё стоит сегодня на нефти, цена жизни – это цена нефти. -

- Хотя раньше как-то без этого люди жили и всё успевали…

– Ну, раньше и людей было поменьше… В Сибири, в Ишиме, это родина Ершова, который написал «Конёк-Горбунок», там есть знакомый охотник. Он говорит, что раньше их, охотников, было человек 50, сейчас их тысяч 8. И вот когда там появляется какой-то олень, они все сбегаются и начинают гонять на джипах, вертолётах этого бедного оленя. А зимой из Монголии, из Бурятии приходят олени, их никто не кормит, и они погибают… Вот такое равнодушие получается…

-- Никас, я где-то читала, что Вы построили храм для своей матери…

– Не для своей матери, а в честь её, она там похоронена. Это храм в честь святой Анны. Да, я построил и храм в Ульяновске, и часовню. И храм, и часовня действующие. Интерьер там довольно скромный. Я не принимал участия в его создании, я покупал для церкви иконы. 6

-- А Ваши родители не были против того, что Вы встали на путь художника?

- Нет, родители не были против. Папа хотел, чтобы я был священником, как дед, или военным, как он сам. Но никто особо не возражал.

-- Скажите, Никас, а у Вас есть своя школа живописи, есть Ваши последователи?

– Нет, школы живописи как таковой нет, но я преподаю в Ульяновске, у меня есть ученики. Но сейчас есть не желание даже, а предложение – создать школу иконной живописи при моём участии, которая даст возможность изучать иконопись и писать иконы. -

- А эта церковь деревенская, где Вы упали с лесов, когда расписывали её, она где находится?

-- Это такой частный проект. Человек как бы приватизировал дачи на этой территории и восстановил церковь. Попросил меня поучаствовать. Это старая церковь, в стороне Рублевки находится.

-- Ну, богатые люди тоже нуждаются в спасении…

– Конечно. Там многие люди верующие…

– Вчера на пресс-конференции Вы сказали, что у Вас мало друзей настоящих… -

- Ну, друзья, Вы знаете, это такое понятие… Когда у тебя что-то случилось, и друг достаёт свою почку и отдаёт тебе. Это настоящая дружба. Но не каждый может пожертвовать чем-то для другого. Не каждый может поделиться даже богатством пополам, чтобы ты жил так же, как и он, понимаете… У меня много так называемых друзей, я известный, популярный. И чем больше становлюсь известным, тем больше друзей вокруг. Например, иногда звонит какой-то Армен из Еревана, я спрашиваю: а кто это? А он говорит: как, я же всем сказал, что ты мой близкий друг! Ему это приятно, понимаете, но есть всё-таки понятие настоящий друг. А есть ещё друзья, товарищи, приятели, знакомые – в России, слава Богу, много слов для определения. Вот в белорусском языке как-то не так. Мне вчера сказали, что приятель – это гораздо ближе, чем друг… 20

-- Не знаю, кто Вам так сказал, это не совсем так, -- и я резко перевела тему, чтобы не вдаваться в подробности, которые очень крадут время.

Скажите, Никас, у Вас было две жены: одна француженка, другая итальянка, по-моему. А что, русские женщины Вас в плен брака не брали?..

– Да меня брак вообще никогда особенно не волновал, он всегда был для меня некой экзотикой. Я всегда ощущал себя вне брака. Это давало мне свободу в действиях… И я не стремился жениться на иностранках. Я встречался со многими иностранками, можно было уехать, жениться, но я считаю, что должен сам зарабатывать деньги, не зависеть никогда и ни от кого и по возможности помогать другим. Так случайно получилось в первый раз. И во второй раз случайно – она была беременна, и она мне нравилась. Я вынужден был жениться, чтобы у ребенка был отец. Это мой сын Стефан.

-- Если не секрет, сколько у Вас сыновей?  Интернет пестрит разной информацией: трое, пятеро…

-- Вы знаете, там пишут очень много – пятьдесят. И с каждым годом эта цифра всё прибавляется и прибавляется. На самом деле у меня трое детей. Лука, Стефан, и Ландин, который из Австралии. 21

-- А Вы хотели бы, чтобы они пошли по Вашим стопам? -

- Я совершенно спокоен на этот счёт. Конечно, я так много изучал живопись и сделал для себя даже некоторые открытия в живописи. Это всё шло через трудности. И мне хотелось бы оставить какие-то секреты для близкого мне человека. И не хочется отдавать их просто кому-то. Во-первых, мне пока и самому это интересно. Я сам этим пользуюсь, работаю и продаю эти картины. А если ты хочешь отдать, то это должен быть совершенно близкий человек тебе, а кто может быть ближе, чем ребёнок? И когда сын учился в королевской школе, английской (он, кстати, очень хорошо рисует), я как раз в тот период с ним не общался. Сложности были у мамы. А когда я стал с ним общаться, он уже ушёл в политику и экономику.

-- К слову, а как Вы относитесь к политике? В России сейчас акции оппозиции проходят различные…

– Я отношусь плохо к политике такого рода, и к белорусской тоже, когда выступают люди против власти. Власть, конечно, должна понимать, что существует она для народа. Но когда власть больна, её нужно поддержать, как-то объединить силы и создавать что-то хорошее. Из старого брать что-то полезное для нового. Но часто оппозиция является не созидательной силой, а разрушающей. И я это вижу по искусству, по живописи. В Большом театре идёт спектакль «Руслан и Людмила», а на сцене бегают голые люди и какой-то танцор начинает онанировать, производить совершенно неприглядные действия, а в зале сидят дети. Я не считаю такую «оппозицию» правильной. Большой театр – это хорошие традиции, и самое лучшее нужно перенимать. А не отрицать… И нужно показывать лучшее своим примером… 19

-- То есть начинать меняться нужно с себя…

– Конечно, с себя. А не брать за основу – ходить протестовать, как на работу.  Созидать нужно, творить, а не разрушать. Это не значит, что нужно быть безропотным, нет. Но зачастую системе не дают основательно закрепиться, чтобы она была защищена со всех сторон именно народом. Протест протесту рознь. Есть грамотные протесты, когда конкретно против чего-то идут, а когда протестуют против всего, это ни к чему хорошему не приводит. Возьмите хотя бы времена царской власти, когда стреляли в царей, Столыпина убили, который был прогрессивным, реформы проводил в стране и который ведь тоже в определенной степени шёл против власти, понимаете…

-- Тогда социалисты говорили, что это герои, потом история переписала, что они террористы…

-- Ну да, это террористы. Один народу хотел свободу дать. И что теперь? Мы за эти 70 лет до сих пор расплачиваемся. Ведь те же самые большевики сначала уничтожали власть, а потом стали заниматься уничтожением народа… Те же кулаки были хорошая рабочая сила, всё отобрали у них и отдали отщепенцам, которые работать не хотели… Я хочу сказать, что протесты должны быть внятными, должны быть разумными. 13

-- Вернёмся к Вашему творчеству. Хоть приблизительно Вы можете сказать, сколько у Вас всего работ?

– Всё зависит от того, какие это работы. Есть эскизочные, наброски – таких может быть и 5 тысяч… -

- Мне, кстати, понравились Ваши рисунки эскизные, которые на выставке видела вчера, -- портреты знаменитых людей…

-- Да? А я эти эскизы за работы не считаю. Это просто наброски, которые служат потом основой для портретов. Законченных работ, идеально законченных, может быть где-то 300, а так тысяча-полторы… Я далеко не всеми работами доволен, но есть объективно нормальные работы…

-- А Вы помните свою первую проданную работу?

– Да, я помню, я её продал своему сокурснику на втором курсе училища. Мы потратили деньги на пиво и раков. Тогда было весело. 24

-- Никас, а как Вам вообще Беларусь?

– Я Беларусь люблю, воспринимаю её как очень позитивную страну. Я не рассматриваю Беларусь, Украину как нечто отдельное, мы все -- славянский народ, просто говорим каждый на своём наречии. Основа всё-таки – это славянские корни. Я не разделяю территории. Вот мы ехали в поезде, смотрели в окно вагона, не заметили, как пересекли границу. Мы увидели те же самые пейзажи, может быть, более зелёные. Может, больше озёр. Просто кто-то поставил шлагбаумы и сказал: это моя территория, и я здесь буду княжить. Политики разъединяют народы, а народы хотят дружить, общаться, торговать друг с другом. И когда люди общаются, торгуют, выпивают вместе, закусывают, там вареники, там зразы, там ещё что-то – это прекрасно.

-- Скажите, а журналисты белорусские, наша пресса чем-то отличается от российских? Вы можете что-то сказать на примере даже вчерашней пресс-конференции?

– Во-первых, никто не задавал циничных вопросов. Ваши журналисты отличаются своей элегантностью и сдержанностью. Я бываю на многих пресс-конференциях, обычно вся пресса приходит на мои пресс-конференции, какая есть в городе, но так, чтоб люди аплодировали при моём приходе и после – такого не было. А у вас аплодировали, это приятно, значит, журналисты пришли на разговор к человеку, которого уважают. А не к тому, кто даст им пищу для скандала в их публикациях. Вы знаете, спросить можно что угодно и такое, на что не найдешься сразу ответить…

– Так это ж специально так делают, как у нас говорят, «знянацку»…

– Да, я понимаю, что вопросом можно поставить в тупик. Ты его не ожидал, и не знаешь, как ответить. А лишь потом соображаешь, что мог бы сказать так то… У вас такого не было. []Никас Сафронов в Бресте Никас Сафронов в Бресте

-- Я поняла, что Вам понравилась пресс-конференция…

– Понравилась.

-- И приём понравился, и открытие выставки…

– Понравилось. Но мне не понравилось, как картины висят. Там нет подсветки к каждой работе, и потому они смотрятся очень мрачно. Там очень темно. Я говорил организаторам, что нужно купить свет для каждой картины, тогда они будут как бы светиться изнутри, но такой свет – дорогой, они уже несколько лет копят деньги… Понравилось, что на государственном уровне прошло открытие. Губернатор пришёл, посол приехал, ехал 4,5 часа, а потом обратно. Это так и должно быть, без всяких амбиций. Мы вчера говорили за ужином, что искусство нужно поддерживать, неважно, какое это направление: импрессионизм, символизм… Если это настоящее искусство, основанное на классическом понимании, его нужно поддерживать.

-- Как Вам белорусская кухня?

– Вы знаете, сначала нас куда-то повели, и мне не очень понравилось. А вот вчера мы ужинали в ресторане, где национальная кухня, и это оказалось замечательно. Там было всё, что я люблю: драники, боровички, колбаска белорусская, медовуха, или как там, хреновуха… И завтрак сегодня в «Эрмитаже» был замечательный, я даже написал отзыв, благодарность ресторану… Я вообще Беларусь люблю, и у нас это взаимно. Мы встретились в 96-м году в Витебске с президентом Александром Григорьевичем. И он тогда приглашал меня, зная о моём творчестве. И вчера я подарил портрет президента ему же в подарок, передал через губернатора. Я дружу с «Песнярами», «Сябрами», с Ярмоленко. Мы с Толей много лет знакомы, правда, редко видимся, но всегда с радостью… Сегодня Беларусь для нас – это знак качества продуктов, которые мы покупаем: молоко, мясо, колбасы. Да и люди здесь душевные, теплые, гостеприимные. Недаром здесь под Витебском Репин имел огромную виллу и жил там. Так что я люблю Беларусь и белорусский народ. И женщины здесь очень красивые. Это правда. Фото на память об интервью Фото на память об интервью

Ещё на пресс-конференции Никас с улыбкою заявил, что приехал в Беларусь искать свою Галу – спутницу и вдохновительницу. Прошлая Гала (которую звали Маша) его бросила, и он сейчас в поиске. Кто знает, может с нашей страной его соединят не только культурные связи…  

Наташа ПАРМОН (фото автора), июнь, 2013 г.

Персональная выставка Никаса Сафронова работала в Художественном музее Брестской крепости по 14 июля 2013 г. Входной билет для взрослых – 70 тыс., для детей – 40 тыс. 


+1
 

Это тоже интересно

Умер французский актер Жан-Луи Трентиньян

Умер французский актер Жан-Луи Трентиньян

Он умер на 92-м году жизни. Известен по фильмам «И Бог создал женщину», «Мужчина и женщина», был режиссером картин «Один напряженный день» и «Инструктор по плаванию» …