Меня наказали - я стою в углу. А ведь я уже большая, мне целых четыре года! Я всего лишь хотела помочь маме. Но она меня не поняла и даже не слушала. А что я такого натворила?

Утром мы с мамой ходили в магазин, а когда вернулись домой, маме позвонила по телефону подруга, и мама ушла разговаривать с ней в свою комнату. Пакеты с продуктами остались стоять на полу в коридоре. Один пакет упал, и из него выпала пачка печенья. Наша собака Аделька тут же схватила его и хотела разгрызть упаковку, но я отобрала у нее печенье, и строгим голосом, прямо как мама, сказала: «Тебе нельзя печенье, тебе это вредно. Для тебя куплено мясо». Аделька заскулила, потому что она любит печенье, и мне стало ее жалко. Тогда я решила показать собаке, что для нее мы купили мясо. Я нашла его в пакете и показала ей. Мясо было завернуто в специальную пленку. Пленка оказалась скользкая, и кусок мяса выскочил у меня из рук прямо на пол. Адель тут же его цапнула зубами, утащила на кухню и стала есть. С мяса на пол накапали  какие-то противные капли. Я испугалась, что мама меня заругает, и стала стирать капли ногой. Один носок у меня прям промок, но зато пол стал почти чистым! А печенье я положила в ящик на кухне, я же знаю, где у нас все лежит, я же уже большая. Время шло. Мама разговаривала по телефону, и я решила, что могу сама разложить все продукты по местам. Я заглянула в пакет и увидела там конфеты. Наверное, мама случайно их купила, - подумала я,- ведь она мне в магазине сказала, что больше никогда не будет конфеты покупать, а которые лежат в ящике, выбросит в помойку, потому что я плохо ем суп, а маме вообще конфеты нельзя, потому что она от них толстеет. Придется мне их выбросить, а то мама потом расстроится, что потратила деньги на конфеты… Мне было, конечно, очень жалко выбрасывать конфеты, но я же уже большая и все понимаю, - это папа так говорит. Поэтому я высыпала конфеты в мусорное ведро и скорей побежала обратно. Я бежала быстро, чтобы скорей убежать от этих конфет, уж очень мне их было жалко. Тут вдруг я поскользнулась на оставшихся каплях от мяса и упала прямо на пакет с продуктами и больно ударилась коленкой. Что-то противно хрустнуло – то ли в пакете, то ли в моей коленке! В это время мама выглянула из комнаты и сразу закричала: «Ты что тут натворила, хулиганка!» А мне стало так страшно и обидно, да еще и коленку больно, что я громко расплакалась. «Я тебе попозже перезвоню», - сказала мама в трубку ледяным голосом. «Что ты ревешь, вставай с пола сейчас же» - запричитала мама.   Я с трудом поднялась на ноги, и сквозь слезы попыталась рассказать маме, что у меня в коленке что-то хрустнуло и теперь очень больно. Но мама ничего не хотела слушать, а только ругалась. Оказалось, что хрустнуло не в коленке, а яйца в пакете. А еще оказалось, что мясо, которое съела Адель, мама купила нам на ужин. А уж когда мама увидела конфеты в мусорном ведре, то я поняла, что лучше мне спрятаться под столом в моей комнате… Под столом было уютно и почти не слышно, как кричит мама. Там валялась моя куколка, которую я вчера потеряла. Я взяла куклу на ручки и стала укачивать ее и тихонечко петь ей песенку. Песенку я придумала сама, я умею. «Ты моя помощница, какая ты хорошая… Я тебя люблю и никогда я не кричу… Будешь ты мне помогать, будем вместе мы играть…» Под стол просунулась голова Адельки. Ей, кажется, тоже попало от мамы. Я погладила собаку, и она залезла к нам с куклой под стол. Я пела свою песенку и не заметила, как заснула. Разбудил меня мамин громкий голос. «Посмотри на нее, спряталась от меня, да еще и собаку к себе затащила! Ну-ка вылезай оттуда,  покажи отцу глаза свои бесстыжие!» Я не знаю, что такое «бесстыжие» глаза, но, наверное, это какие-то очень плохие глаза. Я хотела сказать маме и папе, что мои глаза вроде нормальные, но в горле у меня что-то давило, и я так ничего и не сказала, а только расплакалась. Адель тоже вылезла из-под стола, и, как ни в чем не бывало, полезла к папе здороваться. «Хорошая собака, хорошая…» - бормотал папа и гладил ее по голове. «А ты что ревешь? – Это уже мне. – Не хочешь отвечать за свои поступки?» Папин голос стал колючим. Адель на всякий случай отошла от папы подальше. «Я не хотела, чтобы мама на меня кричала» - с трудом выдавила я. «Не хотела она! – возмутилась мама. – А хозяйничать ты хотела! Мясо собаке скормила, конфеты в помойку выбросила, яйца разбила, да еще и пол заляпала, я еле отмыла!»  Мама кричала так, что у меня прямо уши заложило и коленка опять разболелась. Я зарыдала еще сильнее. «Я.. я…помогала… А мама…по телефону…» - слова путались и наскакивали друг на друга, слезы мешали мне объяснить папе, что я уже большая, я помочь маме хотела, она же занята была, с подругой разговаривала. Папа недовольно поморщился: «Ничего не понимаю. Хватит реветь, а то всыплю тебе сейчас, хоть будешь знать, чего плачешь». Я испугалась. Мама заступилась за меня, сказала папе, что бить ребенка – это плохой метод воспитания. Папа разозлился, взял Адельку и ушел с ней на улицу, громко хлопнув дверью. Я увидела, что у мамы на глазах появились слезы, подбежала к ней, хотела обнять, но мама оттолкнула меня: «Я из-за тебя с папой поссорилась, не видишь что ли?  Иди в угол, подумай о своем поведении». Я поняла, что мама меня совсем не любит, и пошла в угол. В углу я решила, что больше не буду ничего трогать, не спросив у мамы, и не буду ничего папе рассказывать, чтобы они с мамой не ссорились из-за меня.

Рассказ Светланы ВЕРТИНСКОЙ